Простая история - Страница 81

Ахтархон взвыл дурниной и попытался скрыться за спиной Шаурсияра… однако не успел. Арбалетный болт, точная копия того, что унес жизнь старой ханши, в тот самый миг, как прозвучали последние слова приговора, пронзил его висок. На этот раз я ждал чего-то похожего и потому сумел проследить, откуда прилетела смерть… вот только опять никого в том месте не увидал. Разве что тьма показалась чуть гуще, чем в других углах двора, скудно освещенного редкими факелами, специально расположенными так, чтобы свет падал в сторону шеренги узников.

Громко вскрикнув, рухнула на камни Саялат, и стоявшие рядом Рашат и Хенрик немедленно склонились к ней, не обращая внимания на дрогнувшие в руках стражников арбалеты.

Но получить приказ стрелять стражи не успели, невысокая белоголовая женщина, выступившая из строя на другом конце шеренги, привлекла всеобщее внимание.

— Я могу послать королю Торрелю Дортеону Этавиру магическим вестником ваше сообщение, — сообщила звонко, и её холодный официальный голос прозвучал с насмешливым достоинством.

— Стой там… тебе принесут свиток, — сверля Клариссу подозрительным взглядом, откликнулся Каджимин и махнул кому-то невидимому рукой.

И снова мы терпеливо ждем, пока объявленный ультиматум принесут в серебряной шкатулке двое хмурых старших советников. А Кларисса ловко уменьшает торжественно поданный ей свиток и щелчком пальца отправляет в Этавир.

— Вряд ли король не спит в такое время, — насмешливо ухмыляется магиня прямо в лицо стоящего перед ней советника, — скорее всего, придется вам подождать ответа до утра.

— Ничего, зато с вами за компанию, — невесело шутит тот и все снова замирают, не получив от Каджимина никаких новых инструкций.

У меня уже начали затекать ноги, и от камней ограды застыла спина, но рассвет еще не близок, а вести нас обратно в тюрьму никто почему-то не собирается. Неужели действительно собрались ждать здесь ответа Торреля?

Нет, в то, что ему не доставят ультиматум немедленно, я даже на минуту не поверю. Не такой формалист наш король, да и маги, его окружающие, всегда сумеют отличить важное сообщение от ерунды. Тем более ультиматум, касающийся жизней его подданных. Ибо ничем другим не мог самозванец шантажировать Торреля, а в том, что это грубый шантаж, я и секунды не сомневался. Хватило наглядной демонстрации участи Ахтархона. Разумеется, он был наглец, подлец и грубиян… но убивать за такое — это даже по понятиям ханства чересчур.

Значит, были еще причины… скрытые пока от моего понимания, но не менее веские, чтобы устроить показательную казнь именно любимчику ханши. И навскидку приходит на ум всего три… отомстить ханше, самому Ахтархону, или навсегда заставить его, как и Дамиру, замолчать… хотя на самом деле вполне может быть и четвертая.

— Что-то он слишком сильно нервничает, — прислонившись ко мне словно в изнеможении, шепнул еле слышно Хенрик, и я внимательнее уставился на Каджимина.

Да нет… если не знать про способность мага чувствовать эмоции, никогда бы даже не заподозрил ничего такого. Стоит как часовой у дверей арсенала, чуть расставив ноги для устойчивости и, положив руку на рукоять ятагана, невозмутимыми щелочками глаз наблюдая за толпой измученных людей, выстроенных перед ним.

Сияющий нежно-голубым магическим светом шарик так внезапно повис перед лицом Каджимина, что даже я невольно дернулся, а он лишь крепче сжал рукоять оружия и что-то тихо буркнул маявшимся неподалеку коллегам. Они поднесли к вестнику серебряную шкатулку, и в нее упал свиток, перевитый шнурком с королевской печатью.

Шкатулку немедленно утащили куда-то в темноту, и нам осталось лишь терпеливо ожидать решения своей участи.

И не знаю, как собирались распорядиться своими последними минутами жизни другие узники, но лично я намеревался повеселиться от души. Еще в камере я как можно незаметнее рассовал большую часть своего арсенала по карманам, сапогам и рукавам… ничего, что нужно ни на секунду об этом не забывать, зато и доставать в решающий момент значительно проще.

Запыхавшийся гонец возник из темноты и метнулся к Каджимину. Что-то тихо и виновато забормотал, опасливо оглядываясь на настороженные лица ближайших арбалетчиков, видимо, слухи о странных внезапных смертях уже вовсю гуляют среди обслуги дворца.

Вот теперь и мне стало понятно без пояснений Хенрика, что советник сильно взволнован. Нет, он сумел не растерять своей неприступной холодности, только чуть более суетливо, чем требовалось, поправлял дрожащими пальцами и так идеально завязанный узел поясного платка. И все словно никак не мог чему-то поверить, въедливо выспрашивая у посланца какие-то детали. И вдруг сорвался и рванул в темноту, даже не оглянувшись в сторону застывших в тревожном ожидании людей. И узники и стражи, искоса наблюдавшие за своим командиром, прекрасно поняли обостренным от близости смертельной опасности чутьем, произошло нечто непредвиденное, неординарное… пошатнувшее и так нестабильное равновесие… непонятно только в чью сторону…

Почему маги решили, что этот момент больше всего подходит для атаки, мне, наверное, никогда не дано будет понять. А в тот миг, когда усиленный магией голос Зина скомандовал — к бою, я вообще потерял способность размышлять. Просто выхватил давно согревшиеся от тепла моей кожи дротики и недрогнувшей рукой начал посылать в растерявшихся на миг стражников. Впрочем, как я рассмотрел уже в пылу боя, теряться им было от чего. Всего за миг до выкрика сыскаря почти все арбалеты внезапно пришли в негодность. На некоторых вспыхнул нестерпимый жар, намертво приваривая болт к направляющей, на других наоборот, спусковой механизм превратился в кусок льда, в третьих лопнула пережженная магическим огнем тетива.