Простая история - Страница 14

— Ну? — не выдержал даже молчун, глядя, как я медленно смакую холодную воду.

— Я не хочу вас обнадежить… давайте подождем до вечера. — рассматривая кружку, буркнул я, — может быть, нам удастся… уйти в королевство.

— Джиль… — теперь Кадин заинтересованно рассматривает узор на вытертом ковре, — мы не пойдем в королевство.

— Нужно идти. Сначала устроим в надежное место Зару, и подлечим тебя… потом поищем нужные знакомства… соберем информацию… ты же понимаешь, что без доказательств тебя никто не станет слушать, даже если удастся получить разрешение на прием у одного из ханских управителей.

Я сказал значительно больше, чем собирался вначале, и значительно меньше, чем мог бы, если бы не боялся обидеть парня. Он сам отдал и имение и власть человеку, похожему на пропавшего брата, сам признал его права на семью и имущество. Кто теперь ему поверит, что он не пытается просто отобрать понравившееся богатство? Нужны честные судьи и непредвзятые эксперты. А в Дильшаре таковых нет. Но если бы и были, и Кадину удалось доказать им свою правоту, то все равно нужны деньги, нанять воинов, потому что по-хорошему самозванец именье не вернет. А нукеры хана такими вещами не занимаются.

— Нет. — Горько усмехается Кадин. — нам нечего там делать.

И я прекрасно понимаю, почему он отказывается. Без капитала всё, мною перечисленное и в королевстве не получишь, но они же не знают, что для меня такие деньги не проблема.

— Если не пойдете, значит, не считаете меня другом. Для чего еще нужны друзья, как не для помощи в трудную минуту? — твердо говорю то, что решил уже давно.

— Вы зря спорите. Может, еще никто нас туда и не пустит. — примирительно бурчит молчун, очень переживающий за здоровье друга.

Как только Кадин начинает кашлять, хватаясь за прорубленный бок и бледнея от боли, в глазах Дирама появляется мученическое выражение. Здоровяк был у Кадина командиром охраны и считает рану друга своей оплошностью.

— Пойду, полежу. — мрачно буркнул Кадин и ушел в свою комнату.

Совершенно случайно подняв глаза, вижу, каким страдальческим взглядом провожает парня Зара и мое настроение сразу резко портится. Дьявол! Вот именно этого я и боялся. Женщин всегда тянет к увечным и несчастным, а о том, что в случае победы он окажется богатым человеком, наследующим за братом не только земли, но и трех жен, она пока не знает. Это я еще в харчевне случайно подслушал разговор и добавил к тому, что потом рассказал сам Кадин.

Почти до полуночи мы напряженно ждали гостя, хотя вслух об этом никто не говорил. Только взгляды, что бросали в сторону калитки останцы и тревожная нервозность, проскальзывающая сквозь наигранное спокойствие, выдавали их с головой. Я сам нервничал больше всех, хотя прекрасно понимал, гость может появиться в любую минуту и не обязательно это должно случиться сегодня. Однако так не хотелось показаться в глазах новых друзей бахвалом, каковым я никогда не был, что я едва не молил связного поторопиться.

И даже когда Зара, задержавшаяся в общей комнате дольше всех, тихим голоском виновато пожелала мне спокойной ночи и ушла, я продолжал упрямо сидеть у окна, что выходило на ведущую к калитке дорожку и прислушиваться к каждому постороннему шороху. Наконец не выдержал и я. Глаза слипались, а ночная прохлада тянула под одеяло. Осенние ночи в Дильшаре это настоящая награда за дневную жару.

Разбудил меня запах свежих лепешек и позвякивание ложечки о стенки серебряных кружек. Это, наверное, Дирам, твердо уверенный, что для выздоровления Кадину нужно пить очень сладкий чай, сам готовит другу приторный напиток.

Выглянув в окно, понимаю, солнце давно встало, и лежать в постели дольше просто неприлично. А гость так и не появился, возникла тревожная мысль, но я постарался прогнать ее подальше. Неизвестно, какие возникли проблемы у тех, кто готовил мне пути отхода, но понятно, что это было вовсе не просто. Иначе меня забрали бы много раньше.

Тяжко вздыхая, одеваюсь и выхожу в сад. Ну, так и есть, все уже в сборе, Зара лепит лепешки, Рудо печет их на большой сковороде, водруженной на очаг. Кадин сидит на широком достархане с резными столбиками, и с мученическим видом наблюдает за прилежно болтающим ложечкой Дирамом. И все старательно не замечают моего появления.

Пока Зара не поднимает от лепешки глаза и ошарашенно не говорит:

— Ой!

Я непонимающе чуть поворачиваю голову в направлении ее взгляда и понимаю, каким был тупицей, когда ждал именно гостя. Не подумав о других способах сообщения.

Радужный шарик вестника висит рядом с моим плечом, проявившись от энергии моего амулета. Протягиваю к нему руки и он сразу лопается, уронив мне в ладони трубочку письма.

— Рудо! Лепешку сними! — окрик Дирама вывел зрителей из оцепенения.

Я подхожу к Кадину, сажусь рядом, так чтобы он мог видеть текст и начинаю раскручивать рулончик. Он не продержится долго и не вынесет прикосновения чужих рук, поэтому шепотом предупреждаю командира чтоб не дотрагивался и мы, сдвинув головы, вместе читаем короткое указание.

За несколько минут до полудня подойти к писарю, быть готовыми к переходу.

— Рудо! Ты написал, сколько нас? — Внезапно испугался я, что язва принял моё вчерашнее поведение за обычную шутку.

— Да. — впервые вижу, что он растерялся по настоящему. — Трое мужчин и две женщины.

Ох, дьявол! А вдруг стражники каким-то образом проверяют, женщина или мужчина входит в башню? Но во всех случаях мы должны попытаться пройти, я почти уверен что нас будут прикрывать маги.